Итальянец Фабио Мастранджело#nbsp;— всемирно известный дирижер и#nbsp;пианист. Почти двадцать лет он#nbsp;живёт и#nbsp;работает в#nbsp;Петербурге, имеет российское гражданство и#nbsp;руководит сразу несколькими оркестрами в#nbsp;разных городах страны. Мы#nbsp;поговорили с#nbsp;ним о#nbsp;проекте «Опера#nbsp;— всем», симфонической музыке, нашем менталитете и#nbsp;о#nbsp;том, каково это#nbsp;— переехать из#nbsp;самого русского города Италии в#nbsp;самый итальянский город России.
—#nbsp;Как вы#nbsp;начали заниматься музыкой?
Можно сказать, что для#nbsp;меня это было вполне ожидаемо. Мой папа был очень одаренным музыкантом и, конечно, мечтал о#nbsp;творческой карьере, но#nbsp;нужно было еще на#nbsp;что-то жить. В#nbsp;итоге отец стал бизнесменом, но#nbsp;продолжал играть практически всю жизнь, поэтому присутствие рояля у#nbsp;нас дома было естественно. Именно папа стал моим первым учителем.
В#nbsp;возрасте 5 лет я#nbsp;уже начал учиться играть под его руководством, равно как и#nbsp;моя старшая сестра. Ребенком я#nbsp;был абсолютно уверен, что музыка звучит дома у#nbsp;всех, но#nbsp;через несколько лет обнаружил, что это не#nbsp;совсем так. Я#nbsp;очень благодарен отцу не#nbsp;только за#nbsp;то, что он#nbsp;открыл меня как музыканта, но#nbsp;и#nbsp;за то, что он#nbsp;показал мне новый мир, который стал моей жизнью. Музыка#nbsp;— это лекарство для#nbsp;души, потому что она позволяет забыть обо всем.
—#nbsp;Уроки у#nbsp;вас добровольно-принудительно проходили или это было по#nbsp;желанию?
Это были полноценные уроки. Я#nbsp;не#nbsp;говорил, что хочу попробовать играть, потому что не#nbsp;понимал, зачем мне это. Отец просто решил, что нужно это делать. Он#nbsp;имел достаточный опыт для#nbsp;того, чтобы определить, есть#nbsp;ли у#nbsp;человека способности, и#nbsp;решил, что в#nbsp;случае со#nbsp;мной талант есть и#nbsp;попробовать стоит.
Я#nbsp;еще не#nbsp;встречал детей 5−6 лет, которые#nbsp;бы горели какими-то уроками, особенно музыкальными. А#nbsp;вот уже после регулярных занятий я#nbsp;довольно быстро начал самостоятельно все исполнять и#nbsp;получал огромное удовольствие от#nbsp;этого. Так к#nbsp;10-ти годам я#nbsp;окончательно понял, что хочу связать свою жизнь с#nbsp;музыкой.
—#nbsp;Значит, аппетит пришел во#nbsp;время еды?
С#nbsp;момента, когда пришло это понимание, я#nbsp;просто стал иначе смотреть на#nbsp;будущее и#nbsp;знал, что необходимо делать для#nbsp;достижения цели. А#nbsp;для этого нужно себя организовывать. Если ты#nbsp;хочешь стать профессионалом, недостаточно просто быть способным. Важно уметь пройти через период «сопротивления», когда тебе не#nbsp;хочется. Например, в#nbsp;детстве я#nbsp;каждый день по#nbsp;3−4 часа делал уроки, а#nbsp;потом вместо того, чтобы пойти отдыхать, ужинать или спать, должен был 3 часа играть на#nbsp;рояле, иначе мог потерять скорость исполнения. Из-за параллельных занятий музыкой в#nbsp;школе и#nbsp;в#nbsp;университете я#nbsp;мало спал, а#nbsp;вместо летнего отдыха#nbsp;— играл минимум по#nbsp;8−10, а#nbsp;то и#nbsp;по#nbsp;12−13 часов в#nbsp;день.
Долгое время рояль был моим королевством. Я#nbsp;мог позволить себе заниматься, сколько хотел, потому что у#nbsp;меня были силы выносить эти физические нагрузки. Закончить консерваторию в#nbsp;Италии в#nbsp;то#nbsp;время было намного сложнее, чем сегодня. При завершении 8 курса нужно было сыграть 2 сольных концерта и#nbsp;одну из#nbsp;24 прелюдий и#nbsp;фуг Баха, а#nbsp;это число (24) составляет половину из#nbsp;того, что он#nbsp;написал (прим.: ХТК#nbsp;— 48 прелюдий и#nbsp;фуг).
—#nbsp;Как говорят в#nbsp;России «без труда не#nbsp;выловишь и#nbsp;рыбку из#nbsp;пруда»?
Мы#nbsp;все реалистичные люди и#nbsp;прекрасно знаем, что, даже самый большой талант#nbsp;— это не#nbsp;стопроцентная гарантия карьеры. Может получиться, а#nbsp;может и#nbsp;нет. Отец считал, что успех зависит от#nbsp;многих составляющих, поэтому он#nbsp;не#nbsp;просто дал старт, но#nbsp;и#nbsp;продолжал меня поддерживать, в#nbsp;том числе и#nbsp;финансово. Я#nbsp;бывал практически везде в#nbsp;возрасте 18−19 лет: в#nbsp;Италии, в#nbsp;Европе, в#nbsp;Америке#nbsp;— 3 месяца учился в#nbsp;Нью-Йорке у#nbsp;одного из#nbsp;лучших пианистов мира. Бывает, что человек очень одарен, но#nbsp;не#nbsp;может собраться и#nbsp;организовать себя. Способность к#nbsp;самодисциплине#nbsp;— это отдельный талант, который можно приобрести. Просто без этого любой дар можно потерять, как говорят по-английски, «деньги на#nbsp;ветер».
—#nbsp;Выходит, ваш отец сполна реализовал свою мечту через вас?
Это ведь большая и#nbsp;необходимая задача для#nbsp;родителя: определить или обнаружить, какой у#nbsp;наших детей талант. А#nbsp;дальше уже не#nbsp;сопротивляться, если это расходится с#nbsp;твоими представлениями, а#nbsp;поддержать, помочь, чтобы ребенок стал как можно более успешным в#nbsp;этом деле и#nbsp;стараться сделать так, чтобы у#nbsp;него родилась настоящая любовь к#nbsp;тому, что получается. Все удается через поколение! Моя старшая сестра тоже музыкант#nbsp;— пианистка и#nbsp;клавесинистка. Сейчас она не#nbsp;дает концерты, но#nbsp;зато преподаёт. Ее#nbsp;старший сын, мой племянник Якопо#nbsp;— клавесинист мирового уровня. Он#nbsp;очень часто играет на#nbsp;знаковых площадках в#nbsp;Париже и#nbsp;в#nbsp;Женеве, живет в#nbsp;Англии.
Отец мечтал, чтобы я#nbsp;стал дирижером. А#nbsp;я#nbsp;поначалу, если честно, не#nbsp;особенно интересовался этим направлением, поскольку начинал как пианист. О#nbsp;том, чтобы стать дирижером я#nbsp;задумался в#nbsp;19−20 лет, не#nbsp;раньше. Интересно, что отец призывал меня ни#nbsp;в#nbsp;коем случае не#nbsp;оставаться в#nbsp;Бари. А#nbsp;ведь для#nbsp;родителя очень сложно желать детям, чтобы они не#nbsp;были с#nbsp;ним рядом.
—#nbsp;Почему он#nbsp;хотел, чтобы вы#nbsp;уехали?
Он#nbsp;понимал, что Бари#nbsp;— это не#nbsp;очень большой городок. Талант, естественно, не#nbsp;зависит от#nbsp;того где ты#nbsp;родился. И, как понимаю, отец был несколько разочарован Италией. Ее, некогда великую страну, очень разрушила политика. Да, это, наверное, лучшая страна для#nbsp;отдыха#nbsp;— море, горы, фантастическая еда. Но#nbsp;сейчас это настолько неорганизованная страна!
В#nbsp;Италии, например, можно подумать, что поезд похитили. Опоздание на#nbsp;1,5−2 часа#nbsp;— это в#nbsp;порядке вещей. И#nbsp;разве нормально, когда налоги с#nbsp;зарплаты достигают 63%? Это означает, что ты#nbsp;работаешь фактически бесплатно, даришь деньги государству. К#nbsp;тому#nbsp;же, в#nbsp;Италии рабочая атмосфера в#nbsp;театрах и#nbsp;в#nbsp;оркестрах сильно испорчена профсоюзами. Они появились для#nbsp;того, чтобы защищать музыкантов, но#nbsp;все, что делается с#nbsp;фанатизмом, еще до#nbsp;добра не#nbsp;доводило.
Доходит до#nbsp;того, что, когда часы показывают на#nbsp;окончание репетиционного времени, люди, не#nbsp;говори ни#nbsp;слова, кладут скрипку в#nbsp;футляр и#nbsp;уходят. Но, с#nbsp;другой стороны, когда дирижер освобождает людей на#nbsp;15−20 минут раньше, никто не#nbsp;говорит, что нужно работать до#nbsp;конца. Бывает нужно что-то повторить отрепетировать, потому что не#nbsp;до#nbsp;конца получилось. И#nbsp;это займет 2 минуты. Разве настолько страшно задержаться? Я#nbsp;часто выступаю в#nbsp;Италии, но#nbsp;работать мне больше нравится в#nbsp;России.
—#nbsp;Поэтому вы#nbsp;и#nbsp;создали оркестр «Северная Симфония»?
Оркестр#nbsp;— это инструмент дирижера. Большой и#nbsp;дорогой инструмент. У#nbsp;нас очень хорошая сплоченная команда. Это, можно сказать, ручная работа, поскольку оркестрантов я#nbsp;отбирал лично. Вот с#nbsp;моими ребятами таких проблем не#nbsp;возникает. Я#nbsp;очень уважительно отношусь к#nbsp;моим музыкантам и#nbsp;знаю, что они так#nbsp;же уважительно относятся ко#nbsp;мне. Но, если я, не#nbsp;говоря ни#nbsp;слова, продолжаю репетировать, они просто продолжают репетировать вместе со#nbsp;мной, потому что сами понимают, что это необходимо.
Конечно, когда-то кому-то нужно, я#nbsp;отпущу. Или в#nbsp;следующий раз мы#nbsp;раньше закончим. В#nbsp;Италии это уже трактуется как личные отношения. Важно ведь иметь гибкость и#nbsp;каждый раз понять ситуацию, потому что не#nbsp;все идеально идет в#nbsp;жизни. Вот я#nbsp;и#nbsp;люблю работать здесь, потому что здесь все понятно.
—#nbsp;Сколько лет вы#nbsp;постоянно проживаете в#nbsp;Петербурге?
Я#nbsp;постоянно проживаю здесь уже 18 лет.
—#nbsp;Как вы#nbsp;сюда впервые попали?
Я#nbsp;впервые оказался в#nbsp;России более 20 лет назад, в#nbsp;июне 1999 года. Приехал для#nbsp;того, чтобы пройти мастер-класс у#nbsp;Ильи Мусина. Но, к#nbsp;сожалению, он#nbsp;умер из-за осложнений после операции за#nbsp;день до#nbsp;моего визита. Но, правда, ему уже было за#nbsp;90.
Тогда визу получить было непросто, поскольку на#nbsp;тот момент я#nbsp;жил в#nbsp;Канаде. Если честно, я#nbsp;думал, что уже не#nbsp;дождусь#nbsp;ее. Конверт из#nbsp;посольства России принесли прямо в#nbsp;день моего вылета в#nbsp;Санкт-Петербург. Когда курьер постучал в#nbsp;дверь, я#nbsp;даже не#nbsp;знал, виза это или отказ. Но#nbsp;уже буквально через 3−4 часа я#nbsp;спешил в#nbsp;аэропорт, чтобы отправиться из#nbsp;Торонто в#nbsp;Россию.
—#nbsp;А#nbsp;тут такая ситуация неожиданная! Что вы#nbsp;сделали? Не#nbsp;возвращаться#nbsp;же обратно?
Я#nbsp;принял решение остаться, потому что уже была виза и#nbsp;настрой пробыть в#nbsp;Санкт-Петербурге месяц, чтобы пройти мастер-класс.
Мне очень повезло, маэстро Александр Канторов тогда взялся учить меня. Я#nbsp;особенно ничего не#nbsp;просил у#nbsp;него и#nbsp;не#nbsp;ожидал, что он#nbsp;начнет меня продвигать и#nbsp;представлять людям. Но#nbsp;уже буквально через год я#nbsp;дебютировал в#nbsp;Большом зале филармонии и#nbsp;дирижировал симфоническим оркестром. Затем меня вдруг начали приглашать дирижировать в#nbsp;Новосибирск, в#nbsp;Кисловодск, в#nbsp;Екатеринбург, в#nbsp;Петрозаводск и#nbsp;в#nbsp;другие города России.
—#nbsp;Поэтому вы#nbsp;и#nbsp;решили перебраться жить к#nbsp;нам?
Желание жить в#nbsp;России появилось совершенно неожиданно, буквально через 5 минут после моего пребывания в#nbsp;Петербурге. И#nbsp;у#nbsp;меня не#nbsp;было ни#nbsp;малейшего представления о#nbsp;том, как это сделать. Я#nbsp;просто чувствовал себя расположенным к#nbsp;этому городу.
Перед тем, как приехать сюда, никаких подобных мыслей, конечно#nbsp;же, не#nbsp;было. Да, было восхищение, предвкушение. Ведь это Санкт-Петербург, Россия, место, где жил Чайковский и#nbsp;дирижировал Рахманинов: Мекка для#nbsp;любого музыканта. Но#nbsp;в#nbsp;какой-то момент я#nbsp;обнаружил, что даю уже более половины всех ангажементов в#nbsp;России, и#nbsp;только остальную часть#nbsp;— в#nbsp;других странах мира.
И#nbsp;тогда я#nbsp;подумал, а#nbsp;зачем мне жить в#nbsp;Канаде, так далеко от#nbsp;всего? Тем более что Канаду я#nbsp;не#nbsp;любил. А#nbsp;мне кажется, что для#nbsp;творческого человека это важный момент. Одним словом, видимо, благодаря действиям маэстро Канторова, запустился механизм, который я#nbsp;был не#nbsp;в#nbsp;силах остановить. И, как говорят в#nbsp;России, я#nbsp;просто оказался в#nbsp;нужное время в#nbsp;нужном месте.
—#nbsp;Сейчас вас даже часто называют русским дирижером, родившимся в#nbsp;Италии?
В#nbsp;этом есть доля правды, потому что я#nbsp;очень проникся культурой и#nbsp;музыкой России. У#nbsp;меня разные позиции и#nbsp;должности от#nbsp;Санкт-Петербурга до#nbsp;Якутска. То, что сейчас я#nbsp;уже неплохо владею русским языком и#nbsp;абсолютно его понимаю, позволяет исполнять любую русскую оперу, а#nbsp;это огромный и#nbsp;интересный репертуар! Сколько опер написали Римский-Корсаков, Прокофьев, Шостакович, Рахманинов, Глинка.
Сейчас уже русская музыка близка мне так#nbsp;же, как и#nbsp;итальянская. В#nbsp;то#nbsp;же время, мой взгляд как у#nbsp;европейца и#nbsp;итальянца отличается. Я#nbsp;полностью понимаю русскую культуру, но, все-таки, есть какие-то вещи на#nbsp;уровне ДНК, которые остались от#nbsp;предыдущей жизни и, мне кажется, когда эти элементы совмещаются, появляется весьма интересный творческий результат.
Это как дети, которые рождаются у#nbsp;людей разных национальностей#nbsp;— чем больше кровей смешивается, тем они лучше, умнее и#nbsp;красивее.
—#nbsp;Значит, Россия вас полюбила, приняла, и#nbsp;вы#nbsp;здесь оказались востребованы сразу?
Да! Я#nbsp;не#nbsp;знаю, как такие вещи получаются. Может быть, это я#nbsp;настолько полюбил Россию, а#nbsp;она просто почувствовала и#nbsp;ответила взаимностью?
Когда мне задают вопрос, почему я#nbsp;так сильно люблю Россию, я#nbsp;говорю: «Да#nbsp;потому, что я#nbsp;могу сравнивать»! Я#nbsp;жил практически везде в#nbsp;Европе и#nbsp;жил в#nbsp;Канаде 10 лет. Это разные страны, поэтому могу сказать, что выбор жить в#nbsp;России сделан совершенно сознательно.
—#nbsp;Чем наша страна такая особенная?
Ну, во-первых, до#nbsp;нас не#nbsp;дошла концепция «politically correct», которая, на#nbsp;мой взгляд, убивает человечество. Это означает говорить неправду, но#nbsp;так, чтобы она звучала приятно! И#nbsp;ты#nbsp;совершенно перестаешь понимать, какие у#nbsp;тебя отношения с#nbsp;людьми. Вроде#nbsp;бы они говорят тебе что-то совершенно нормальное и#nbsp;ты#nbsp;должен воспринимать это по-хорошему, но#nbsp;понимаешь, что они ни#nbsp;на#nbsp;грамм не#nbsp;чувствуют то, что говорят.
Как вы#nbsp;думаете, это правильно? Я#nbsp;считаю, что это ужасно! Лучше все#nbsp;же знать с#nbsp;кем имеешь дело. Уже видишь и#nbsp;понимаешь, кто нормальный человек, кто очень хороший человек, а#nbsp;кто#nbsp;— плохой. Вот в#nbsp;Канаде внешне все хорошие, но#nbsp;при этом общении испытываешь, как говорят американцы, смешанные чувства.
—#nbsp;В#nbsp;России больше искренности?
Да, пока еще#nbsp;да. Возможно, и#nbsp;здесь начнется такой процесс, я#nbsp;вижу, что это мировая проблема. Надеюсь, мы#nbsp;сможем как-то себя от#nbsp;этого защитить. И#nbsp;еще на#nbsp;сегодняшний день Россия#nbsp;— самая музыкальная страна в#nbsp;мире. Здесь до#nbsp;сих пор пока рождаются театры, коллективы, симфонические оркестры и#nbsp;балеты.
—#nbsp;А#nbsp;в#nbsp;Италии?
А#nbsp;в#nbsp;Италии умирают. Очень много музыки было написано в#nbsp;Италии. Там очень любили музыку, но#nbsp;сейчас хотят закрыть прославленный театр «Беллини» … В#nbsp;Италии ты#nbsp;можешь работать очень хорошо, как главный дирижер оперного театра или симфонического оркестра, но#nbsp;даже когда ты#nbsp;напрямую не#nbsp;имеешь отношения к#nbsp;власти, если после следующих выборов победит другая партия, можешь через день потерять свою работу, потому что они поставят своего человека.
При этом не#nbsp;важно, как ты#nbsp;работал#nbsp;— хорошо или плохо. Как в#nbsp;таком случае можно что-то планировать? А#nbsp;для художника это, конечно, очень важные внутренние ощущения#nbsp;— не#nbsp;думать, что будут выборы и#nbsp;тебя уберут.
В#nbsp;России можно планировать на#nbsp;5 и#nbsp;на#nbsp;10 лет вперед. Может быть, с#nbsp;одной стороны, плохо, что у#nbsp;нас руководитель остается практически на#nbsp;всю жизнь, потому что иногда хочется, чтобы была новая свежая кровь, но, с#nbsp;другой стороны, именно благодаря такому постоянству, появляется слаженность, сработанность и#nbsp;взаимопонимание между руководителем и#nbsp;музыкантами.
Это уже настолько твои люди, что они по#nbsp;одному взгляду понимают, что и#nbsp;как нужно играть. Знаете, мы#nbsp;любим критиковать. А#nbsp;кто не#nbsp;любит? Всегда можно желать лучшего и#nbsp;большего. Да, в#nbsp;России не#nbsp;очень высокая зарплата, но#nbsp;она зависит от#nbsp;государства и#nbsp;придёт вовремя вне зависимости от#nbsp;того, какие у#nbsp;тебя политические взгляды.
—#nbsp;Вас не#nbsp;смущал холодный климат Санкт-Петербурга?
Я#nbsp;приехал сюда из#nbsp;Канады. Там не#nbsp;лучше, а#nbsp;может даже и#nbsp;хуже, чем в#nbsp;Санкт-Петербурге.
—#nbsp;А#nbsp;русская зима вам нравится?
Уже да. Не#nbsp;могу сказать, что я#nbsp;большой фанат зимы, но#nbsp;и#nbsp;не могу сказать, что мне приятно находиться на#nbsp;солнце, когда температура поднимается выше 30 градусов. Это уже мешает, хотя раньше я#nbsp;был настолько привычен, что даже не#nbsp;замечал сорокаградусную жару. Сейчас стало труднее, потому что, видимо, организм перестроился к#nbsp;холодному климату.
—#nbsp;Петербург называют самым европейским городом России. Может поэтому он#nbsp;оказался вам так близок?
Центр Санкт-Петербурга#nbsp;— очень европейский. Безусловно, перед приездом я#nbsp;знал какие архитекторы строили этот город и#nbsp;как он#nbsp;появился исторически. Возможно, иностранцу стоит начинать знакомство с#nbsp;Россией именно отсюда, потому что здесь есть и#nbsp;Россия, и#nbsp;Европа.
Если#nbsp;бы я#nbsp;начинал свое знакомство со#nbsp;страной откуда-нибудь из#nbsp;Нижнего Новгорода, особенно, если#nbsp;бы это было лет 20 назад, возможно я#nbsp;не#nbsp;сразу#nbsp;бы её#nbsp;понял. Почему-то нам кажется, что Санкт-Петербург#nbsp;— это город, который существовал всегда, как и#nbsp;Рим, но#nbsp;мы, естественно, знаем историю и#nbsp;понимаем, что Петербург довольно молодой. И#nbsp;это немного несопоставимые ощущения.
Несмотря на#nbsp;такую, скажем прямо, неидеальную географическую позицию, люди любят этот город. Ко#nbsp;мне приезжали друзья из#nbsp;Италии, Германии, Франции, Америки, Японии, все как один говорят: «Какой красивый город!»
Но#nbsp;вот с#nbsp;тем, что Санкт-Петербург похож на#nbsp;Венецию, я#nbsp;не#nbsp;могу согласиться! В#nbsp;Венеции ощущения совершенно другие: все камерно, каналы иные. У#nbsp;нас#nbsp;же все масштабно. Но#nbsp;в#nbsp;целом, могу сказать, что Петербург похож на#nbsp;Италию.
Как говорил мэр моего родного города Бари: «Ты#nbsp;уехал из#nbsp;самого русского города Италии в#nbsp;самый итальянский город России».
—#nbsp;А#nbsp;что такого русского есть в#nbsp;Бари?
Там находятся мощи святого Николая Чудотворца. Бари#nbsp;— место, где каждый год бывает очень много русских паломников. Связано это еще и#nbsp;с#nbsp;тем, что в#nbsp;городе есть православная церковь, которая была построена благодаря содействию Николая#nbsp;II. Вот какие замечательные связи с#nbsp;Россией.
Кстати, более 15 лет назад я#nbsp;решил стать православным. Даже русский батюшка, который меня принял, сказал: «Ну, я#nbsp;сразу понял, что ты#nbsp;наш. Это было только дело времени, чтобы ты#nbsp;сам к#nbsp;этому пришел». Меня никто не#nbsp;подталкивал, не#nbsp;уговаривал. Это пришло изнутри так#nbsp;же, как и#nbsp;решение жить в#nbsp;России.
—#nbsp;Есть#nbsp;ли что-то общее у#nbsp;русских и#nbsp;итальянцев?
Мне кажется, что#nbsp;да. Мы#nbsp;очень эмоциональные и#nbsp;очень преданные люди.
И#nbsp;те, и#nbsp;другие. Когда между людьми рождается настоящая дружба, как в#nbsp;Италии, так и#nbsp;в#nbsp;России, люди готовы отдать руку за#nbsp;друга. В#nbsp;этом мы#nbsp;очень похожи. Не#nbsp;дай бог обидеть друга. Чего я#nbsp;не#nbsp;могу сказать про французов, англичан, американцев, канадцев. Они совершенно другие. Для#nbsp;них жизнь#nbsp;— иное явление, чем для#nbsp;итальянцев, россиян и#nbsp;может быть еще испанцев.
—#nbsp;Уже много лет в#nbsp;Петербурге существует популярный летний фестиваль «Опера-всем». Расскажите, как он#nbsp;появился?
В#nbsp;моем сердце всегда есть особенное место для#nbsp;оперы, ведь я#nbsp;— итальянец.
И#nbsp;сам очень люблю дирижировать оперу. Этот процесс отличается от#nbsp;подготовки концерта симфонического оркестра. Количество участников несопоставимо и#nbsp;разнообразия в#nbsp;опере намного больше, чем в#nbsp;симфонии. Хотя, нужно сказать, что симфоническая музыка тоже способна заменить пение. Все зависит от#nbsp;того, как ты#nbsp;ее#nbsp;исполняешь.
В#nbsp;Италии, помимо оперных театров, существует очень много масштабных летних оперных фестивалей. И#nbsp;мне очень не#nbsp;хватало летних исполнений в#nbsp;Петербурге. Конечно, я#nbsp;не#nbsp;наивный человек и#nbsp;понимаю, что у#nbsp;нас, в#nbsp;отличие от#nbsp;Италии, погода летом может быть не#nbsp;самой хорошей. Но, тем не#nbsp;менее, я#nbsp;стал изучать этот вопрос.
Оказалось, что подобные фестиваля проходят, например, в#nbsp;Финляндии в#nbsp;Савонлинне, где погода не#nbsp;слишком отличается в#nbsp;лучшую сторону от#nbsp;Петербурга, или, например, в#nbsp;Австрии, в#nbsp;Англии. Тем более, и#nbsp;Савонлинна, и#nbsp;австрийский Брегенц#nbsp;— это крошечные города, в#nbsp;которых организовать подобное масштабное событие непросто.
Так почему такого фестиваля не#nbsp;может быть в#nbsp;Петербурге? Наша команда во#nbsp;главе с#nbsp;Юлией Стрижак, арт-директором фестиваля Владимиром Высоцким приложила максимум усилий и#nbsp;уговорила Комитет по#nbsp;культуре Санкт-Петербурга поддержать проведение пробного фестиваля. Тогда мы#nbsp;показали на#nbsp;улице одну оперу, потому что были опасения, соберется#nbsp;ли достаточное количество людей. К#nbsp;тому#nbsp;же, мы#nbsp;выбрали довольно изысканную, не#nbsp;известную широко оперу «Весталка» Спонтини. Когда-то она была очень популярна и#nbsp;даже открывала оперный сезон в#nbsp;театре «Ла#nbsp;Скала». В#nbsp;ней пела сама Мария Каллас.
—#nbsp;И#nbsp;как люди восприняли фестиваль?
Фестивалем сразу заинтересовались и, когда мы#nbsp;увидели такой интерес у#nbsp;публики, конечно, решили продолжать. В#nbsp;следующем году «Опере-всем» будет уже 9 лет. Когда нам одобряли этот проект, спросили, наберется#nbsp;ли 500 человек на#nbsp;спектакль. На#nbsp;следующем фестивале у#nbsp;нас было 4 спектакля, на#nbsp;каждый из#nbsp;которых пришло примерно 6,5 тыс. человек. Всего мы#nbsp;набрали 26 тысяч зрителей. Мне кажется, мы#nbsp;оправдали все ожидания. Думаю, что это один из#nbsp;самых успешных проектов последних лет в#nbsp;Санкт-Петербурге.
—#nbsp;Как вы#nbsp;нашу публику оцениваете?
Мне кажется, что это очень благодарная публика. И#nbsp;это не#nbsp;только в#nbsp;Санкт-Петербурге. Я#nbsp;очень много езжу по#nbsp;России. Региональная публика особенно приятна и#nbsp;благодарна, потому что еще не#nbsp;испорчена.
—#nbsp;С#nbsp;чем это связано?
Я#nbsp;думаю, что в#nbsp;регионах публика готова больше прощать и#nbsp;просто получать удовольствие от#nbsp;музыки. В#nbsp;Москве и#nbsp;в#nbsp;Петербурге существует огромный выбор. И#nbsp;от#nbsp;того, что стандарты достаточно высокие, люди начинают разбирать то, что, как им#nbsp;кажется, было не#nbsp;так, ищут минимальные проблемы, чтобы раскритиковать. Но#nbsp;мы#nbsp;все люди. Стараемся, насколько возможно приблизиться к#nbsp;совершенству, но#nbsp;никто не#nbsp;застрахован от#nbsp;ошибки. Как музыкант я#nbsp;знаю какой труд и#nbsp;какое количество репетиций за#nbsp;этим стоят.
—#nbsp;В#nbsp;чем уникальность детского проекта театра «Мюзик-Холл» «Музыка и#nbsp;сказка»?
Сегодня у#nbsp;нас есть публика, но#nbsp;я#nbsp;не могу не#nbsp;думать о#nbsp;том, что будет завтра. Мне кажется, среди миссий дирижера обязательно должна быть просветительская#nbsp;— дать людям возможность полюбить то, что ты#nbsp;делаешь. И#nbsp;здесь, наверное, лучший способ#nbsp;— начинать с#nbsp;детей, сочетать музыку и#nbsp;сказки, которые все давно знают, придумывать оригинальные спектакли. Это нечто среднее между концертом и#nbsp;спектаклем, который длится 1 час.
—#nbsp;По#nbsp;какому принципу вы#nbsp;совмещаете музыку и#nbsp;сказку?
Мы#nbsp;хотим создавать неординарные программы, поэтому, выбирая текст сказки, стараемся почувствовать, какая музыка больше всего подходит к#nbsp;нему по#nbsp;настроению. И#nbsp;это может быть самая разнообразная, даже сложнейшая музыка. Дело в#nbsp;том, что, поскольку она идет подтекстом, от#nbsp;человека не#nbsp;требуется задумываться, о#nbsp;чем эта музыка, он#nbsp;просто ее#nbsp;слушает вместе с#nbsp;историей. Так, она приобретает совсем другие краски! Дети воспринимают на#nbsp;«ура». Это один из#nbsp;самых популярных абонементов нашего театра, который существует уже 5 лет. В#nbsp;этом проекте с#nbsp;нами работали очень многие известные актеры России#nbsp;— Владимир Кошевой, Андрей Носков, Федор Добронравов, Сергей Мигицко, Гоша Куценко.
—#nbsp;У#nbsp;вас#nbsp;же у#nbsp;самого есть дети? Кто-то пошел по#nbsp;вашим стопам?
Мой старший сын Стефан пишет музыку. И#nbsp;он#nbsp;уже очень хороший пианист, ему сейчас 10 лет.
—#nbsp;Вы#nbsp;обучали сына музыке так#nbsp;же, как вас в#nbsp;свое время отец?
Нет! Я#nbsp;его совершенно не#nbsp;подталкивал к#nbsp;этому и#nbsp;не#nbsp;заставлял. Дело в#nbsp;том, что, когда он#nbsp;родился, моя карьера начала стремительно развиваться, даже физически не#nbsp;было времени на#nbsp;какие-либо уроки. И, если честно, преподавать детям нужно уметь, это отдельный талант. Я#nbsp;думаю, что он#nbsp;даже не#nbsp;сомневался, нужно#nbsp;ли заниматься музыкой, потому что его мама тоже музыкант высокого уровня. Стефан просто принял, что, если все вокруг музыканты, значит и#nbsp;я#nbsp;тоже.
—#nbsp;Какие у#nbsp;вас еще творческие и#nbsp;профессиональные планы?
Я#nbsp;очень сильно сожалею, что в#nbsp;этой жизни не#nbsp;успею исполнить все, что хотелось#nbsp;бы, но, тем не#nbsp;менее, очень горжусь, что у#nbsp;нас есть такой сильный симфонический оркестр «Северная Симфония». Мы#nbsp;исполняем весьма разнообразную программу, например, с#nbsp;японской или скандинавской музыкой. Надеюсь, что будем продолжать идти по#nbsp;этой линии. У#nbsp;меня немереный музыкальный аппетит. Мне интересно продолжать знакомить людей в#nbsp;Санкт-Петербурге с#nbsp;совершенно неизвестными в#nbsp;России произведениями.
Еще интересно продолжать развивать свой родной театр «Мюзик-Холл» в#nbsp;сторону оперных постановок. У#nbsp;меня в#nbsp;голове сейчас порядка двадцати наименований опер, которые я#nbsp;бы#nbsp;хотел поставить здесь. И#nbsp;ни#nbsp;одно из#nbsp;них не#nbsp;совпадает с#nbsp;репертуарами Мариинского или Михайловского театров. Но#nbsp;это не#nbsp;эксклюзивность ради эксклюзивности. Просто музыка хорошая и#nbsp;хочется, чтобы о#nbsp;ней знали. Например, мало, кто знает про оперу «Джоконда» Спонтини, в#nbsp;которой арии есть у#nbsp;каждого персонажа. Это восхитительная музыка, которая почему-то не#nbsp;ставится нигде! А#nbsp;ведь известный танец часов из#nbsp;диснеевской фантазии как раз оттуда. Возможно, мои европейские и#nbsp;итальянские взгляды на#nbsp;музыку, скомбинированные со#nbsp;знанием русской культуры, музыки и#nbsp;репертуара в#nbsp;сочетании с#nbsp;православием дадут какие-то иные, новые результаты.