Прежде чем отправиться на Северный Урал зимой, ответь себе на простой вопрос: как сильно ты этого хочешь?
Елена Туркина
Кажется, что о плато Маньпупунёр в России знают все. После проекта «7 чудес России», в список которых вошли легендарные останцы, Республика Коми стала местом притяжения для искушенного туриста, которому подавай чистый воздух, первозданную природу, дикие условия, а не шведский стол и all inclusive. Самые отважные любители экоэкстрима готовы отправиться на плато даже зимой.
Среди жаждущих снега и красоты при низких температурах немало москвичей и иностранцев, которые на себе хотят испытать суровую зиму. Меня, местную, снегом не удивишь, челленджем в виде сельского туалета и ночевкой в зимней палатке тоже. За плечами небольшой, но все же опыт походов, в том числе лыжных, где проходишь 15−20 км в день с двадцатикилограммовым рюкзаком за спиной. Поэтому к снегоходному маршруту с ночлегом в комфортных домиках Печоро-Илычского заповедника я отнеслась, как к легкой прогулке. Никаких экзистенциальных смыслов и экзотических ожиданий от похода у меня не было. Но свидание с каменными исполинами в −45, а главное, путь к ним стали самым необычным эпизодом в моей биографии.
Команда добровольцев
Планы на поход были максимально «лайтовые»: перетерпеть 570 км ничем не примечательной дороги из Сыктывкара до Комсомольска-на-Печоре, сменить городской look на походную амуницию, пересесть на комфортабельные снегоходы и пройти с ветерком примерно 250 км в декорациях зимней сказки до манящего плато Маньпупунёр. Отличало маршрут от коммерческого волонтерская задача. Гид-проводник Алексей Ларионов, проторивший путь на Маньпупунёр для сотен романтиков, на сей раз отправился на плато, чтобы облагородить дом-шалаш в лагере «Вологодская грань». Оттуда до именитых исполинов всего ничего. Алексей собрал команду добровольцев, не понаслышке знающих, что такое Север, чтобы сделать работу на стройке быстро и качественно.
Я особыми умениями и послужным списком зимних вылазок похвастаться не могла, но и слабой девушкой меня тоже не назовешь. К слову, в октябре 2020 года я пробежала свой первый официальный марафон, поэтому как минимум за выносливость на маршруте была спокойна, да и снаряжение тщательно подготовила. Так что дорога вроде бы не предвещала особых сложностей.
Самая долгая ночь
Из-за поломки машины мы выехали из Сыктывкара на несколько часов позже. Прихватив волонтеров из Ухты, оценив подготовку группы, решили не останавливаться в гостинице Троицко-Печорска, а двигаться до первого кордона ночью. В темноте откопали снегоходы, перегрузили строительный материал, печку и бочку с топливом в специальные сани. Наш багаж оказался нехилым: все это весило примерно 600 кг. Пока мужчины шаманили со стяжками, упаковывая вагонку, я послушно светила фонариком и прыгала с ноги на ногу, чтобы не замерзнуть. Наконец, конструкция удовлетворила моих спутников, и мы тронулись в путь уже глубоко за полночь.
По ощущениям, это была самая долгая ночь в моей жизни. Поначалу лес, действительно, располагал к сказочным ассоциациям. Деревья «оживали», и это было даже забавным, но в середине ночного вояжа образы стали совсем не дружественные. В мифотворчестве манси есть особые существа — менквы — первобытные лиственничные люди. Когда попадаешь на Северный Урал, кажется, будто и правда деревья-менквы следят за каждым шагом человека и протягивают вслед путникам свои ледяные щупальца.
Удерживать концентрацию и позитивный настрой без сна оказалось непросто, тогда я еще и подумать не могла, что передвигаться в темноте мы будем часто, так и не нагнав график. В свете фар то и дело мне мерещилась избушка, иногда пятиэтажные дома, я понимала — мозг потерял связь между сном и реальностью. Я с переменным успехом пыталась занять сознание полезными мыслями, благодарила за опыт и все еще предвкушала легкую дорогу. А когда в зоне видимости оказался реальный домик кордона Полой, испытала чувство, похожее, на счастье.
Мороз крепчал
Два часа сна, пельмени, проверка снаряжения — и вот оно, слабое место! Инспектор на Полое Алексей с укоризной посмотрел на мою обувь и выдал мне свои сапоги ЭВА с теплым чулком. Аргументы, что зимние кроссовки и специальные туристические бахилы прошли не один лыжный поход, его не убедили. Пришлось уступить и довериться советам более опытных товарищей-снегоходчиков. С большой благодарностью вспоминала Алексея оставшиеся шесть дней нашего путешествия: сапоги мужского размера позволили надеть две пары шерстяных носков и сохранить ноги в тепле.
Многослойная тяжелая экипировка (больше похожая на скафандр) спасала от мороза, но иногда не спасала от ветра. Три шапки, капюшон, термобелье, флисовый слой, непродуваемые штаны, куртка для активного отдыха и поверх всего этого комбинезон и пуховик из серии «Спецодежда для работы в условиях пониженных температур», балаклава и горнолыжные очки, перчатки и рукавицы, которые я периодически меняла, составляли мой повседневный гардероб. Но никакая одежда не спасет в −45 с ветром, если перестанешь двигаться, комплекс упражнений для ног и рук я повторяла, даже когда мы ехали на снегоходе.
Неделя слилась в одно сплошное преодоление, иногда мы проходили всего 15 км в день, и я уже привыкла (безусловно, по мере своих сил) откапывать снегоходы и перетягивать капризные доски несколько раз в сутки. Мороз крепчал, рукавицы от конденсата стояли колом, ночью столбик термометра падал до −50, а мы держали путь до ближайшей избушки голодные и уставшие.
План, А уже давно канул в Лету, точнее в Печору, вместе с одним из наших снегоходов, который мы вызволяли из-подо льда более пяти часов. Наконец-то пригодилась и моя выносливость (ух как я хорохорилась, что не зря все-таки регулярно бегаю). Внутренние монологи во время движения становились все интереснее, выводы глубже, в общем, времени было предостаточно, чтобы исследовать себя. Не случись наших ночных скитаний в поисках ночлега, я бы никогда не увидела такие яркие звезды! Они предстали передо мной во всем своем величии, как бы внезапно… абсолютными, бескомпромиссными, вангоговскими и сумасшедшими.
На грани
Чем выше мы поднимались в горы, тем сильнее завывала вьюга. Навстречу шла туристическая группа, люди возвращались с плато разочарованными, некоторые с незначительным обморожением лица.
Взобравшись на Маньпупунёр в лютый мороз, они попали в «молоко». При минимальной видимости таинственные исполины, ради которых стремятся в Печоро-Илычский заповедник романтики со всего мира, не произвели впечатления на уставших искателей приключений. Вот и я, прислушиваясь к метели, была морально готова к тому, что для меня исполины на плато останутся вечной загадкой, всего лишь привлекательной картинкой на баннере.
Буквально за полтора км до лагеря «Вологодская грань», где нам предстояло сделать волонтерскую работу, когда мы уже отклонились от графика на два дня, закончилось топливо, по частям растерялась печка (на следующий день ее искали вдоль снегоходной колеи, выкапывая из пухлого снега). Морозы сожрали не только наши силы, но и запасы бензина. Переливание топлива из одного бака в другой не помогло, и, вчетвером взгромоздившись на один снегоход, мы поехали к спасительным горным модулям.
На часах два ночи. В балках нет дров, наутро мы узнаем, что вчера здесь отчаянно пытались согреться лыжники. Описать то, что происходило на улице, у меня не хватит слов. Буря! Снежная буря неслась со страшной силой, я ничего не могла распознать на расстоянии вытянутой руки, и настоящим счастьем было оказаться в стенах холодного приюта для туристов. Значимость must see Республики Коми померкла на фоне событий той апокалиптической ночи.
В 4:30 утра, так и не дождавшись кипятка, я взобралась на второй ярус кровати и с головой укуталась в спальник. Кажется, Алексею Ларионову удалось найти сырые дрова в других балках, хотя мы уже начали растапливать печь евровагонкой, которую везли из Сыктывкара.
«Если ты не дойдешь до плато завтра, то это вовсе не означает конец твоего существования, никто не мешает тебе вернуться сюда летом», — говорила я себе. — «Твоя жизнь и твое счастье не зависят от нового личного рекорда, визуальных впечатлений и других эндорфиновых раздражителей. Отсутствие очередной галочки на карте — не констатация бессмысленности пройденного пути. Все, что ты имеешь сейчас, само по себе ценно».
Честно говоря, про себя я рыдала от бессилия и усталости, отправляя сигналы в космос: «хочу домой как можно быстрее», «сдаюсь», «не надо», «я не готова!» Сейчас об этом легко говорить, а тогда я была близка к границе своих возможностей.
Утро вечера мудренее
В жизни, как и в сказке, утро вечера мудренее. Несколько часов сна и слабый луч света, пробивающийся в небольшое окно модуля, прибавили сил и уверенности в себе. Вообще, днем события кажутся не такими драматичными. Короче говоря, проснулась я с ощущением, что могу продолжать путь.
Шум снегохода инспекторов с плато, как саундтрек нашего путешествия, ознаменовал надежду на счастливый финал. Нам помогли с дровами и топливом, рассказали последние новости заповедника и большой земли. МЧС запретили лыжные походы, туристы на маршруте получили сильнейшие обморожения. Я с радостью осталась готовить обед (хотя неделю назад я бы боролась за права женщин, утверждая, что это слишком скучно), мужчины пошли на стройку.
Мело по-прежнему со страшной силой, термометры фиксировали аномальные показатели даже для этой суровой местности, с ветром температура была эквивалентна −62. План обшить дом вагонкой провалился в тартарары! Болты ломались от мороза, и руководитель проекта Алексей Ларионов решил отложить эту задачу до летнего сезона.
На следующий день мы отправились к легендарным столбам. Таким далеким и близким! Приют «Вологодская грань», где мы провели дневку, находится в 10 км от плато Маньпупунёр…
Не гневите горы
…Жадно глотаю морозный воздух, не могу надышаться ветром, совладать с фотоаппаратом, техника отказывает. Да и бог с ней! В снимках ли дело? Вот они! Исполины! Те, которые манили, снились, интриговали своей красотой, величием, старинными легендами и современными маркетинговыми уловками! Те, которые пугали мистическими историями, сложностью пути и отзывами разочарования. Каменные свидетели Вечности, закружавленные снегом и льдом, невозмутимые стражники тишины и покоя…
Подошла к каждому, попросила прощения за себя, за всех любопытных туристов, поблагодарила за счастье видеть, слышать и чувствовать; обещала больше ничего не ждать, а просто жить с открытым сердцем.
Если бы мне рассказали, что предстоит пройти, чтобы оказаться на шаманском плато, я бы разумно отступилась. Но единственный выход узнать, что предначертано судьбой — это пересечь горизонт событий. Я прошла свой путь на Маньпупунёр, безумно долгий, полный ужасных и прекрасных моментов, зато теперь знаю кое-что важное о себе и мире.
«Горы все видят», — говорит гид Алексей Ларионов, который часто преодолевает путь к знаменитым останцам в одиночку — он верен правилам территории и своим принципам, поэтому все происходящее здесь воспринимает как данность и не боится форс-мажоров. Я же прислушивалась к своему внутреннему камертону со страхом: не поспешила ли? Нет ли в моем сердце тщеславия и навязанных амбиций? Ведь в этой снежной жестокой реальности (обманчиво нежной и такой притягательной на фотографиях) как никогда осознаешь разницу между «быть и казаться». Поэтому, прежде чем отправиться на Северный Урал зимой, ответь себе на простой вопрос: как сильно ты этого хочешь?
Если вдруг вы дерзнули и не сдюжили на маршруте, они не поверят слезам, не простят ошибки в снаряжении, в −45 градусов по Цельсию с ветром у вас просто может не быть второго шанса согреться. Не гневите горы праздным любопытством, не дразните словами «хочу попробовать что-нибудь новенькое», такая мотивация может стать личной катастрофой. Но если вы не сдались, приняли существующие правила игры, готовы терпеть и продолжать путь «без поддавков», Север войдет в вашу кровь вместе с морозным воздухом гор, перевернет в сознании все, что до этого момента было очевидным, станет секретным ингредиентом личности.
Елена Туркина
Кажется, что о плато Маньпупунёр в России знают все. После проекта «7 чудес России», в список которых вошли легендарные останцы, Республика Коми стала местом притяжения для искушенного туриста, которому подавай чистый воздух, первозданную природу, дикие условия, а не шведский стол и all inclusive. Самые отважные любители экоэкстрима готовы отправиться на плато даже зимой.
Среди жаждущих снега и красоты при низких температурах немало москвичей и иностранцев, которые на себе хотят испытать суровую зиму. Меня, местную, снегом не удивишь, челленджем в виде сельского туалета и ночевкой в зимней палатке тоже. За плечами небольшой, но все же опыт походов, в том числе лыжных, где проходишь 15−20 км в день с двадцатикилограммовым рюкзаком за спиной. Поэтому к снегоходному маршруту с ночлегом в комфортных домиках Печоро-Илычского заповедника я отнеслась, как к легкой прогулке. Никаких экзистенциальных смыслов и экзотических ожиданий от похода у меня не было. Но свидание с каменными исполинами в −45, а главное, путь к ним стали самым необычным эпизодом в моей биографии.
Команда добровольцев
Планы на поход были максимально «лайтовые»: перетерпеть 570 км ничем не примечательной дороги из Сыктывкара до Комсомольска-на-Печоре, сменить городской look на походную амуницию, пересесть на комфортабельные снегоходы и пройти с ветерком примерно 250 км в декорациях зимней сказки до манящего плато Маньпупунёр. Отличало маршрут от коммерческого волонтерская задача. Гид-проводник Алексей Ларионов, проторивший путь на Маньпупунёр для сотен романтиков, на сей раз отправился на плато, чтобы облагородить дом-шалаш в лагере «Вологодская грань». Оттуда до именитых исполинов всего ничего. Алексей собрал команду добровольцев, не понаслышке знающих, что такое Север, чтобы сделать работу на стройке быстро и качественно.
Я особыми умениями и послужным списком зимних вылазок похвастаться не могла, но и слабой девушкой меня тоже не назовешь. К слову, в октябре 2020 года я пробежала свой первый официальный марафон, поэтому как минимум за выносливость на маршруте была спокойна, да и снаряжение тщательно подготовила. Так что дорога вроде бы не предвещала особых сложностей.
Самая долгая ночь
Из-за поломки машины мы выехали из Сыктывкара на несколько часов позже. Прихватив волонтеров из Ухты, оценив подготовку группы, решили не останавливаться в гостинице Троицко-Печорска, а двигаться до первого кордона ночью. В темноте откопали снегоходы, перегрузили строительный материал, печку и бочку с топливом в специальные сани. Наш багаж оказался нехилым: все это весило примерно 600 кг. Пока мужчины шаманили со стяжками, упаковывая вагонку, я послушно светила фонариком и прыгала с ноги на ногу, чтобы не замерзнуть. Наконец, конструкция удовлетворила моих спутников, и мы тронулись в путь уже глубоко за полночь.
По ощущениям, это была самая долгая ночь в моей жизни. Поначалу лес, действительно, располагал к сказочным ассоциациям. Деревья «оживали», и это было даже забавным, но в середине ночного вояжа образы стали совсем не дружественные. В мифотворчестве манси есть особые существа — менквы — первобытные лиственничные люди. Когда попадаешь на Северный Урал, кажется, будто и правда деревья-менквы следят за каждым шагом человека и протягивают вслед путникам свои ледяные щупальца.
Удерживать концентрацию и позитивный настрой без сна оказалось непросто, тогда я еще и подумать не могла, что передвигаться в темноте мы будем часто, так и не нагнав график. В свете фар то и дело мне мерещилась избушка, иногда пятиэтажные дома, я понимала — мозг потерял связь между сном и реальностью. Я с переменным успехом пыталась занять сознание полезными мыслями, благодарила за опыт и все еще предвкушала легкую дорогу. А когда в зоне видимости оказался реальный домик кордона Полой, испытала чувство, похожее, на счастье.
Мороз крепчал
Два часа сна, пельмени, проверка снаряжения — и вот оно, слабое место! Инспектор на Полое Алексей с укоризной посмотрел на мою обувь и выдал мне свои сапоги ЭВА с теплым чулком. Аргументы, что зимние кроссовки и специальные туристические бахилы прошли не один лыжный поход, его не убедили. Пришлось уступить и довериться советам более опытных товарищей-снегоходчиков. С большой благодарностью вспоминала Алексея оставшиеся шесть дней нашего путешествия: сапоги мужского размера позволили надеть две пары шерстяных носков и сохранить ноги в тепле.
Многослойная тяжелая экипировка (больше похожая на скафандр) спасала от мороза, но иногда не спасала от ветра. Три шапки, капюшон, термобелье, флисовый слой, непродуваемые штаны, куртка для активного отдыха и поверх всего этого комбинезон и пуховик из серии «Спецодежда для работы в условиях пониженных температур», балаклава и горнолыжные очки, перчатки и рукавицы, которые я периодически меняла, составляли мой повседневный гардероб. Но никакая одежда не спасет в −45 с ветром, если перестанешь двигаться, комплекс упражнений для ног и рук я повторяла, даже когда мы ехали на снегоходе.
Неделя слилась в одно сплошное преодоление, иногда мы проходили всего 15 км в день, и я уже привыкла (безусловно, по мере своих сил) откапывать снегоходы и перетягивать капризные доски несколько раз в сутки. Мороз крепчал, рукавицы от конденсата стояли колом, ночью столбик термометра падал до −50, а мы держали путь до ближайшей избушки голодные и уставшие.
План, А уже давно канул в Лету, точнее в Печору, вместе с одним из наших снегоходов, который мы вызволяли из-подо льда более пяти часов. Наконец-то пригодилась и моя выносливость (ух как я хорохорилась, что не зря все-таки регулярно бегаю). Внутренние монологи во время движения становились все интереснее, выводы глубже, в общем, времени было предостаточно, чтобы исследовать себя. Не случись наших ночных скитаний в поисках ночлега, я бы никогда не увидела такие яркие звезды! Они предстали передо мной во всем своем величии, как бы внезапно… абсолютными, бескомпромиссными, вангоговскими и сумасшедшими.
На грани
Чем выше мы поднимались в горы, тем сильнее завывала вьюга. Навстречу шла туристическая группа, люди возвращались с плато разочарованными, некоторые с незначительным обморожением лица.
Взобравшись на Маньпупунёр в лютый мороз, они попали в «молоко». При минимальной видимости таинственные исполины, ради которых стремятся в Печоро-Илычский заповедник романтики со всего мира, не произвели впечатления на уставших искателей приключений. Вот и я, прислушиваясь к метели, была морально готова к тому, что для меня исполины на плато останутся вечной загадкой, всего лишь привлекательной картинкой на баннере.
Буквально за полтора км до лагеря «Вологодская грань», где нам предстояло сделать волонтерскую работу, когда мы уже отклонились от графика на два дня, закончилось топливо, по частям растерялась печка (на следующий день ее искали вдоль снегоходной колеи, выкапывая из пухлого снега). Морозы сожрали не только наши силы, но и запасы бензина. Переливание топлива из одного бака в другой не помогло, и, вчетвером взгромоздившись на один снегоход, мы поехали к спасительным горным модулям.
На часах два ночи. В балках нет дров, наутро мы узнаем, что вчера здесь отчаянно пытались согреться лыжники. Описать то, что происходило на улице, у меня не хватит слов. Буря! Снежная буря неслась со страшной силой, я ничего не могла распознать на расстоянии вытянутой руки, и настоящим счастьем было оказаться в стенах холодного приюта для туристов. Значимость must see Республики Коми померкла на фоне событий той апокалиптической ночи.
В 4:30 утра, так и не дождавшись кипятка, я взобралась на второй ярус кровати и с головой укуталась в спальник. Кажется, Алексею Ларионову удалось найти сырые дрова в других балках, хотя мы уже начали растапливать печь евровагонкой, которую везли из Сыктывкара.
«Если ты не дойдешь до плато завтра, то это вовсе не означает конец твоего существования, никто не мешает тебе вернуться сюда летом», — говорила я себе. — «Твоя жизнь и твое счастье не зависят от нового личного рекорда, визуальных впечатлений и других эндорфиновых раздражителей. Отсутствие очередной галочки на карте — не констатация бессмысленности пройденного пути. Все, что ты имеешь сейчас, само по себе ценно».
Честно говоря, про себя я рыдала от бессилия и усталости, отправляя сигналы в космос: «хочу домой как можно быстрее», «сдаюсь», «не надо», «я не готова!» Сейчас об этом легко говорить, а тогда я была близка к границе своих возможностей.
Утро вечера мудренее
В жизни, как и в сказке, утро вечера мудренее. Несколько часов сна и слабый луч света, пробивающийся в небольшое окно модуля, прибавили сил и уверенности в себе. Вообще, днем события кажутся не такими драматичными. Короче говоря, проснулась я с ощущением, что могу продолжать путь.
Шум снегохода инспекторов с плато, как саундтрек нашего путешествия, ознаменовал надежду на счастливый финал. Нам помогли с дровами и топливом, рассказали последние новости заповедника и большой земли. МЧС запретили лыжные походы, туристы на маршруте получили сильнейшие обморожения. Я с радостью осталась готовить обед (хотя неделю назад я бы боролась за права женщин, утверждая, что это слишком скучно), мужчины пошли на стройку.
Мело по-прежнему со страшной силой, термометры фиксировали аномальные показатели даже для этой суровой местности, с ветром температура была эквивалентна −62. План обшить дом вагонкой провалился в тартарары! Болты ломались от мороза, и руководитель проекта Алексей Ларионов решил отложить эту задачу до летнего сезона.
На следующий день мы отправились к легендарным столбам. Таким далеким и близким! Приют «Вологодская грань», где мы провели дневку, находится в 10 км от плато Маньпупунёр…
Не гневите горы
…Жадно глотаю морозный воздух, не могу надышаться ветром, совладать с фотоаппаратом, техника отказывает. Да и бог с ней! В снимках ли дело? Вот они! Исполины! Те, которые манили, снились, интриговали своей красотой, величием, старинными легендами и современными маркетинговыми уловками! Те, которые пугали мистическими историями, сложностью пути и отзывами разочарования. Каменные свидетели Вечности, закружавленные снегом и льдом, невозмутимые стражники тишины и покоя…
Подошла к каждому, попросила прощения за себя, за всех любопытных туристов, поблагодарила за счастье видеть, слышать и чувствовать; обещала больше ничего не ждать, а просто жить с открытым сердцем.
Если бы мне рассказали, что предстоит пройти, чтобы оказаться на шаманском плато, я бы разумно отступилась. Но единственный выход узнать, что предначертано судьбой — это пересечь горизонт событий. Я прошла свой путь на Маньпупунёр, безумно долгий, полный ужасных и прекрасных моментов, зато теперь знаю кое-что важное о себе и мире.
«Горы все видят», — говорит гид Алексей Ларионов, который часто преодолевает путь к знаменитым останцам в одиночку — он верен правилам территории и своим принципам, поэтому все происходящее здесь воспринимает как данность и не боится форс-мажоров. Я же прислушивалась к своему внутреннему камертону со страхом: не поспешила ли? Нет ли в моем сердце тщеславия и навязанных амбиций? Ведь в этой снежной жестокой реальности (обманчиво нежной и такой притягательной на фотографиях) как никогда осознаешь разницу между «быть и казаться». Поэтому, прежде чем отправиться на Северный Урал зимой, ответь себе на простой вопрос: как сильно ты этого хочешь?
Если вдруг вы дерзнули и не сдюжили на маршруте, они не поверят слезам, не простят ошибки в снаряжении, в −45 градусов по Цельсию с ветром у вас просто может не быть второго шанса согреться. Не гневите горы праздным любопытством, не дразните словами «хочу попробовать что-нибудь новенькое», такая мотивация может стать личной катастрофой. Но если вы не сдались, приняли существующие правила игры, готовы терпеть и продолжать путь «без поддавков», Север войдет в вашу кровь вместе с морозным воздухом гор, перевернет в сознании все, что до этого момента было очевидным, станет секретным ингредиентом личности.