Сочно-жаркое лето энного года. За#nbsp;оконцем#nbsp;— пекло. А#nbsp;в#nbsp;купе уютно, словно у#nbsp;домашнего камина. Обволакивает волшебство пути, тянутся соты-вагоны из#nbsp;медовой Уфы в#nbsp;медвежий Берлин. Едешь себе#nbsp;— и#nbsp;не#nbsp;замечаешь, где#nbsp;же Большая Россия становится Белой Русью: повсюду те#nbsp;же#nbsp;светлоликие березки да#nbsp;придорожные села, та#nbsp;же#nbsp;размашистая синь-даль-явь…
А#nbsp;отчего не#nbsp;замечаешь, отчего? Не#nbsp;оттого#nbsp;ли, что официальная граница#nbsp;— одно, а#nbsp;безграничье духа#nbsp;— другое? Не#nbsp;оттого#nbsp;ли, что нас веками пытались рассечь дурной саблей вражьей руки, но#nbsp;мы#nbsp;срастались всем врагам назло? Впрочем, и#nbsp;без метафизики ясно, что история наша#nbsp;— одна славянская вселенная. А#nbsp;вселенную саблей надвое#nbsp;— не#nbsp;поделишь.
* * *
Фамилия моего супруга#nbsp;— Книга. Девичья фамилия его бабушки#nbsp;— Сологуб. В#nbsp;общем, интересное такое литературное совпадение. Что породило немало шуток среди друзей и#nbsp;знакомых, знающих мою профессию.
Для#nbsp;меня#nbsp;же два этих слова#nbsp;— не#nbsp;добрая ирония судьбы, но#nbsp;обыкновенное чудо#nbsp;— символ мужниного рода, в#nbsp;известной мере ставшего теперь и#nbsp;моим. Дар свекра-белоруса, что родился под Выборгом, а#nbsp;живет в#nbsp;Приморье. Сама я#nbsp;родилась в#nbsp;Башкирии, и#nbsp;в#nbsp;галерее моих предков соседствуют владимирские купцы, самарские крестьяне, южные немцы, поволжские булгары и#nbsp;даже одна, по#nbsp;легенде, «своенравная круглолицая полька». Сегодня их#nbsp;потомки живут в#nbsp;России и#nbsp;Казахстане, Литве и#nbsp;Грузии, Германии и#nbsp;Италии… Родня супруга все#nbsp;же больше известна по#nbsp;матери: казаки, пришедшие в#nbsp;Сибирь в#nbsp;стародавние времена. А#nbsp;вот в#nbsp;семейной летописи свекра немало белых пятен. Правда, хотя#nbsp;бы есть информация по#nbsp;истоку рода: Гомельская область, Петриковский район. Но#nbsp;— без подробностей. Беда это, беда заплаканной мировой истории…
Да#nbsp;только не#nbsp;одна она, как водится, с#nbsp;порога в#nbsp;дом бежит. С#nbsp;ней и#nbsp;жертвенная радость ходит. Разошлись мы#nbsp;ермаками и#nbsp;ломоносовыми, дежневыми и#nbsp;ермоловыми, ковалевскими и#nbsp;буниными по#nbsp;всему нашему необъятному материку. Так и#nbsp;пишем тысячелетие,#nbsp;— а#nbsp;то, глядишь, и#nbsp;больше,#nbsp;— незримую Книгу евразийского пути. И#nbsp;пусть, что прямо по#nbsp;Цветаевой, писавшей, правда, не#nbsp;о#nbsp;том, Пастернаку,#nbsp;— «Нас рас-ставили, рас-садили, / Чтобы тихо себя вели»#nbsp;— году этак в#nbsp;девяносто первом века двадцатого. Все равно полны мы#nbsp;одними и#nbsp;теми#nbsp;же образами-смыслами.
Что из#nbsp;«рассадки» получилось#nbsp;— судите сами. Как говорится, зрите в#nbsp;корень современных геополитических реалий#nbsp;— «зоны повышенной сейсмоактивности духовно-ментальных пластов».
* * *
Если#nbsp;бы все сказанное на#nbsp;тему «Три славянские сестры» мы#nbsp;представили живой материей, слова#nbsp;бы очевидно опоясали землю варяжской мировой змеей. Кстати, о#nbsp;варягах. Небезызвестная теория, вросшая в#nbsp;отечественную историю стараниями Байера, Миллера, Шлецера и#nbsp;иже с#nbsp;ними, называет норманнов демиургами восточнославянских государств. Однако острые дискуссии по#nbsp;свою душу отменить не#nbsp;может. Так и#nbsp;трепещет от#nbsp;гипотез Ломоносова с#nbsp;его славянами в#nbsp;междуречье Днестра и#nbsp;Дуная, от#nbsp;Иловайского, волынцевской арехеологической культуры, современных находок, ярых поклонников Скифии и#nbsp;Сарматии…
Спроси себя: а#nbsp;знаешь#nbsp;ли ты#nbsp;впрямь, кто прав в#nbsp;извечном споре? Многочисленные культурные памятники утеряны-запечатаны на#nbsp;пепелищах древних библиотек, в#nbsp;лабиринтах Ватикана, в#nbsp;молчаливых молитвах Тибета. Нечистые на#nbsp;руку «исследователи» и#nbsp;с#nbsp;норманнской, и#nbsp;с#nbsp;псевдославянской стороны фальсифицируют факты и#nbsp;данные, популяризируют их, порождают стереотипы и#nbsp;мифы. Вот и#nbsp;приходится философствовать по-сократовски, ибо знаешь только то, что ничего не#nbsp;знаешь. Но#nbsp;—
Быть может, эти электроны#nbsp;— Миры, где пять материков, Искусства, знанья, войны, троны И#nbsp;память сорока веков! Это уже#nbsp;— Брюсов. Фантастика. Мираж. И#nbsp;раннехристианская, и#nbsp;языческая#nbsp;— сторона былинная…
Так и#nbsp;кажется, что единая наша Матушка Русь здравствует и#nbsp;поныне, где-то в#nbsp;параллельном мире «трех сестер-славянок». Под чистым небом православной Троицы.
* * *
Однако мир не#nbsp;без добрых людей наизнанку, есть в#nbsp;нем и#nbsp;такие персонажи, которые не#nbsp;верят ни#nbsp;в#nbsp;какие ценности, принципы и#nbsp;традиции.
К#nbsp;примеру, издается в#nbsp;2008 году откровенно пропагандистская «История имперских отношений: белорусы и#nbsp;русские», автор которой, Анатолий Тарас, заявляет в#nbsp;интервью, что «мы#nbsp;никакие не#nbsp;братья, даже не#nbsp;двоюродные», что русский язык#nbsp;— «искусственный»,#nbsp;— но#nbsp;при этом печатает сей опус в#nbsp;Смоленске. Миссия книженции#nbsp;— переформатировать массовое сознание путем создания псевдоистории, внедрить обществу установки на#nbsp;«империю зла», «исключительно добрый Запад», а#nbsp;после первого этапа#nbsp;— переосмысления и#nbsp;отрицания родства двух геополитических соседей#nbsp;— сформировать откровенно враждебные, агрессивные взгляды на#nbsp;современную ситуацию. То#nbsp;есть, путем исковерканных исторических параллелей, отторжения прошлого читателя пытаются привести к#nbsp;мысли о#nbsp;невозможности добрососедских отношений ни#nbsp;в#nbsp;настоящем, ни#nbsp;— что важнее для#nbsp;манипулятора#nbsp;— в#nbsp;будущем. В#nbsp;другом своем издании автор, что называется, «на#nbsp;вывеску» пишет на#nbsp;вполне брутальную тему#nbsp;— о#nbsp;якобы уникальной собственной системе самообороны. И#nbsp;человек, открывший книгу в#nbsp;поисках знаний по#nbsp;самозащите, может незаметно для#nbsp;себя усвоить методично вкрапленные в#nbsp;«мужское издание» социально-политические «измышлизмы».
Направленность автора в#nbsp;дне сегодняшнем не#nbsp;отражается? А#nbsp;то! Нет, не#nbsp;в#nbsp;белорусских озерах#nbsp;— в#nbsp;кривом зеркале еще одной восточнославянской земли…
И#nbsp;это только один пример. Сколько еще пропитанных враждою книг нет-нет да#nbsp;и#nbsp;являются на#nbsp;свет божий? Сколько журналистов разбазаривают свои опыт и#nbsp;способности на#nbsp;дурно состряпанные желтозубые статьи? Зубы-то острые, да#nbsp;кариес лжи и#nbsp;глупости разъедает. Не#nbsp;будем называть все памятные творения разных исторических периодов, когда-либо попадавшиеся в#nbsp;глобальном информационном пространстве: слишком много чести для#nbsp;них#nbsp;— присутствовать в#nbsp;этом относительно мирном потоке сознания. Здесь важнее суть. Армии информационного воздействия родились не#nbsp;вчера, солдаты и#nbsp;офицеры#nbsp;— кильки и#nbsp;акулы пера#nbsp;— воюют на#nbsp;фронтах интеллекта практически в#nbsp;каждом царстве-государстве земного шара, задачи и#nbsp;цели их#nbsp;классически ясные: дезориентация общества, очередной декаданс, перехват управления, а#nbsp;после#nbsp;— применение незабвенной формулы «разделяй и#nbsp;властвуй».
Глядя прямо в#nbsp;лицо госпоже Кривде#nbsp;— подобным идеям, стратегиям, вбросам, слухам,#nbsp;— бывает легче изобретать противоядия. Но#nbsp;стоит помнить, что самый важный секрет стойкости к#nbsp;ядам и#nbsp;исцеления в#nbsp;случае отравления#nbsp;— связь поколений, духовные скрепы, энергия дружной семьи, та#nbsp;тихая любовь к#nbsp;родному и#nbsp;простому, о#nbsp;которой и#nbsp;вслух-то не#nbsp;говорят: ее#nbsp;скорее носят где-то внутри, как оберег,#nbsp;— и#nbsp;зачастую даже не#nbsp;знают об#nbsp;этом. А#nbsp;узнают обыкновенно в#nbsp;пору трудных годин, сложного нравственного выбора. Потому что «оберег» этот спасает. Потому что сакральное Предание сохраняется у#nbsp;верного роду потомков на#nbsp;подсознательном уровне: оно закреплено, заговорено и#nbsp;благословлено до#nbsp;скончания веков. Предание#nbsp;— не#nbsp;максимализм-шовинизм, но#nbsp;именно зрелая любовь к#nbsp;своим корням. Зов крови, язык и#nbsp;речь, способность различать оттенки тьмы и#nbsp;света#nbsp;— все это#nbsp;— пароль для#nbsp;будущих поколений.
Так что знать о#nbsp;манипулятивном воздействии читателю-слушателю-зрителю просто необходимо,#nbsp;— но#nbsp;падать духом непозволительно. В#nbsp;конце концов, чего только не#nbsp;было в#nbsp;нашей общей истории#nbsp;— и#nbsp;сколько раз наш местный Феникс#nbsp;— Жар-птица#nbsp;— возрождалась из#nbsp;пламени смут? Согласно легенде, Наполеон, узнавший о#nbsp;восстановлении Москвы, назвал Россию «Неопалимой Купиной»… Так и#nbsp;сегодня#nbsp;— живет и#nbsp;здравствует Союзное государство России и#nbsp;Белоруссии, и#nbsp;есть еще надежда на#nbsp;экономический и#nbsp;ментальный ренессанс. А#nbsp;значит, правы Алексеев, Нарочницкая и#nbsp;многие другие философы, писатели, историки#nbsp;— во#nbsp;многом разные, но#nbsp;в#nbsp;одном похожие; правы те, которые считают: судьба Великой Суши имеет вид спирали. Она не#nbsp;линейна, она#nbsp;— бесконечна.
* * *
Типичный рабочий день. По#nbsp;интересу и#nbsp;роду деятельности традиционно просматриваю политическую аналитику. Белорусский политолог говорит, что восточнославянскому треугольнику нужно вернуть общую историю. Вспоминаю поезд «Уфа#nbsp;— Берлин» далекого года N, снова вижу белорусские версты и#nbsp;думаю, что синеокая республика удивительным образом сочетает в#nbsp;себе две цивилизации, две империи духа#nbsp;— Византию и#nbsp;Рим. Нет, была я#nbsp;в#nbsp;Белоруссии проездом, не#nbsp;видела воочию соседства православных церквей и#nbsp;католических костелов, языческих капищ и#nbsp;средневековых замков, но#nbsp;точно знаю об#nbsp;этом уникальном религиозно-культурном сплаве. Несомненно, неповторимая Россия наша пропитана чудесной пестротой культур и#nbsp;верований самых разных своих народов; в#nbsp;Белоруссии#nbsp;же (да#nbsp;и#nbsp;на Украине) акцентный водораздел между двумя мирами выражен настолько четко, что кажется#nbsp;— здесь предел православной ойкумены. И#nbsp;душа как будто на#nbsp;разрыв#nbsp;— если молчать в#nbsp;такт поезду и#nbsp;слушать вечность…
День идет на#nbsp;убыль, а#nbsp;впереди ждет белорусско-польская граница. Стоим в#nbsp;Бресте: меняют колеса. Белорусские таможенники прогуливаются по#nbsp;вагонам. Говорят, на#nbsp;русском, в#nbsp;хорошем настроении. Да, они неспешно оформляют документы,#nbsp;— но#nbsp;почему-то именно здесь притупляется желание ехать дальше на#nbsp;запад. Быть может, потому что знает сердце: Белоруссия#nbsp;— она близкая, понятная, теплая. А#nbsp;там, в#nbsp;Польше#nbsp;— что-то уже далекое, чужое#nbsp;— и#nbsp;не#nbsp;греет. Хотя и#nbsp;поляки#nbsp;— славяне…
Ночная Польша и#nbsp;вправду встретила тогда неприветливо#nbsp;— диким громом, пробудившим от#nbsp;сна. Глянула в#nbsp;окно: придорожные поля озаряли молнии. Сверкали так, словно шествовал апокалипсис за#nbsp;пределами нашей ойкумены#nbsp;— и#nbsp;не#nbsp;было тебя, не#nbsp;было тебя, не#nbsp;было,#nbsp;— но#nbsp;как без тебя, блаженная синь-даль-явь?